Isabella Sumsion
Я собираюсь использовать следующие несколько абзацев, чтобы рассказать вам то, что мне хотелось бы, чтобы кто-то сказал моим родителям, и, возможно, что чья-то битва не будет длиться так долго, как моя.
Из личного опыта могу говорить только об анорексии, орторексии и булимии; но я надеюсь, что в целом большая часть этого содержания будет применима ко всем формам расстройств пищевого поведения.
Время сейчас
Слышали ли вы когда-нибудь фразу: лучше перестраховаться, чем потом сожалеть?
Когда речь идет о расстройствах пищевого поведения, эта поговорка как нельзя более уместна.
Если у вас есть ребенок, который дал вам основания полагать, что у него расстройство пищевого поведения, пришло время принять меры. Не ждите, пока он потеряет пугающую массу в весе, пока он настолько заболеет, что не останется никаких сомнений.
Если вы окажетесь неправы, вы можете быть счастливы, но, учитывая, что огромное количество человек в мире страдают расстройством пищевого поведения, которое затрагивает все более и более молодых людей, я бы рискнула ошибиться.
Потому что, если вы правы, быстрые действия могут спасти кому-то годы жизни. В девяти случаях из десяти это будет агрессивно отвергнуто.
Расстройство, вероятно, очень хорошо убедит вас в том, что у вас паранойя, что речь идет о том, чтобы просто стать немного здоровее, ребёнок просто очень любит сельдерей, много ест в школе или что-то еще, что может выдумать расстройство пищевого поведения, чтобы сбить вас со следа.
Но если нет ничего плохого, то и скрывать нечего, верно? И нет причин бояться обращения к профессионалу. Наступает момент, когда расстройство пищевого поведения полностью берет кого-то в заложники, и госпитализация становится единственным выходом, и окно для домашнего лечения закрывается.
Пожалуйста, не ждите, пока не станет слишком поздно.
Расстройство пищевого поведения - это не ваш ребёнок.
Расстройства пищевого поведения – это сложно. Как будто в ваших отношениях есть третий, незваный человек.
Разобраться в том, о чем говорит расстройство пищевого поведения и чем занимается ваш ребенок, может быть непросто не только для вас, но и для больного! Крайне важно с самого начала провести четкое различие и понять, что расстройство пищевого поведения для вашего ребенка является отдельным явлением.
Расстройство пищевого поведения использует наши голоса, чтобы кричать, и наши тела, чтобы драться, но знайте, что расстройство пищевого поведения — это одно, а ваш ребенок — другое. Это помогает объяснить три важные концепции:
1. Быть плохим полицейским.
Когда дело доходит до еды, питания, приготовления пищи, физических упражнений, планирования еды, подсчета калорий, взвешивания (список длинный) и всего того, что расстройство хочет контролировать, вы должны быть плохим полицейским. Никаких переговоров и компромиссов. Все смотрели блокбастер, в котором полиция «не ведет переговоры с террористом» в ситуации с заложниками.
*Обратить внимание: для некоторых людей может быть полезно услышать: «это говорит твоё расстройство пищевого поведения», для некоторых людей это самая расстраивающая вещь на свете, ощущение, будто никто не слушает, как он себя чувствует. Поэтому иногда думать об этом, но не говорить, это лучший вариант действий. Лично я считаю, что эта фраза более полезна для родителя или опекуна, чем для больного.
2. Будьте подозрительными
Расстройства пищевого поведения умны. Они подлые, манипулятивные и нечестные. Не верьте им.
К сожалению, это означает, что вы не можете доверять своему ребенку, когда он абсолютно точно обещает, что поел раньше, не будет делать упражнения в своей комнате, когда он один, что он будет придерживаться своего плана питания в школе и не выбрасывать еду.
Не существует слишком незначительной битвы, чтобы анорексия могла не хотеть победить, и нет слишком незначительного подвига, чтобы считаться триумфом расстройства.
Я помню, как в больнице мое расстройство пищевого поведения говорило мне, что лучшее, что я могу сделать, — это прятать кусочки еды между деснами и губами, под ногтями и в карманах. Рассказывая мне, что я выиграла, когда я сидела там с надутыми, как у хомяка, щеками, с жирными пальцами и карманами халата, полными сырых хлопьев отрубей… и это было после того, как я призналась, что больна, и убедила себя и всех остальных, что я полна решимости поправляться.
В этом вся особенность расстройств пищевого поведения: даже если вы отчаянно хотите выздороветь и вести нормальную жизнь, вы настолько охвачены расстройством, что вам может потребоваться пять поездок на американских горках выздоровления/рецидива, прежде чем вы сможете, наконец, признать, что вам придется отказаться от всего, что связано с расстройством пищевого поведения.
Итак, если кто-то сказал вам, что хочет восстанавливаться, с этого момента все будет не так гладко, и вам нужно быть бдительным, чтобы иметь возможность поймать его, когда он упадет; и, как бы сурово это ни звучало, напугать его, вернув в нужное русло.
3. Будьте готовы к тому, что ребёнок будет вас ненавидеть
Расстройство пищевого поведения НЕ собирается сдаваться без боя. Кричать, истерить, плакать, говорить ужасные, страшные вещи, вызывать чувство вины, умолять… будут использованы все уловки.
Одно из моих самых больших сожалений по сей день — это то, как ужасно анорексия заставила меня обращаться с моими родителями. Но все, что я могу сказать, это то, насколько это возможно, постарайтесь помнить, что это расстройство пищевого поведения, а не ваш ребенка. Это будет тяжело, но если вы сможете сохранять бдительность и не позволите словам ранить вас, вы сможете оставаться сильными, в конечном итоге это того стоит с точки зрения полного выздоровления. Потому что, если расстройство пищевого поведения вас ненавидит, значит, вы что-то делаете правильно.
Когда дело доходит до таких сложных конфронтационных ситуаций, может быть полезно быть медсестрой, а не воспитателем. Если бы ваша работа заключалась в уходе за пациентом, у вас была бы дистанция, а не эмоциональная привязанность, которая возникает, когда вы являетесь родителем. Может быть полезно принять такое мышление, что все, что связано с расстройством пищевого поведения, хранится в коробке, и вы не позволяете вещам из этой коробки вторгаться в другие части вашей жизни и портить ваши отношения. Будьте едины.
Анорексия вызвала разрыв между мной и моей мамой. Я разговаривала только с отцом, позволяя только ему готовить для меня, и расстройство оттолкнуло мою маму.
Мои отношения с мамой восстанавливались дольше, чем мои отношения с едой и телом. Сделайте все, что в ваших силах, чтобы этого не произошло.
Дела нужно сделать
После многих неудачных попыток выздоровления, я, наконец, смогла свободно питаться, взять на себя «работу» по еде. Перфекционизм и высокие достижения невероятно распространены среди людей, страдающих расстройствами пищевого поведения. Мне пришлось перевести еду из эмоциональной сферы в рутинную работу, которую нужно было «выполнить», и поставить галочку в моем списке дел. В этом особенность перфекционистов: мы любим списки дел.
Обычно расстройство использует эту черту, чтобы подтолкнуть кого-то к грани, но вы можете использовать ту же черту и против расстройства пищевого поведения. В начале выздоровления еда была не для удовольствия. Это была работа, которую нужно было делать, как домашнее задание. Списки дел, еженедельные планы, списки целей — все, что работает, используйте это.
Прописанный моим терапевтом «лечебный» план питания дал мне разрешение есть и чувствовать, что я поступаю правильно. Я нашла это действительно полезным подходом для начала моего выздоровления. В какой бы форме было легче всего получить энергию, так и происходило, пока это означало, что я выполнила свою работу. Иногда это означало 5 ложек арахисового масла или смузи со сливками, при условии, что калории поступали.
Это ни в коем случае не устойчивый образ жизни, но для меня это был эффективный первый шаг к восстановлению некоторых повреждений моего тела и подпитке моего мозга, позволившей мне видеть вещи немного яснее и немного ослабить хватку анорексии.
Медленно, но верно, мало-помалу я увеличила потребление энергии, разнообразие меню, вес и, в конечном итоге, свое счастье. После 7 лет контроля расстройства пищевого поведения и 4 госпитализаций, мне потребовался год, чтобы выполнить эти обязанности, даже когда я потеряла надежду и это казалось самой трудной вещью в мире, от моей первой встречи с моим частным терапевтом до того, где Я сейчас.
Вес восстановлен, я счастлива и люблю поесть!
Если вы боретесь или наблюдаете, как кто-то борется, может показаться, что ничего не изменится, что вы застряли в кошмаре и выхода нет. Большую часть этого последнего года выздоровления я провела, сомневаясь в себе, чувствуя, что то, к чему я стремилась, было невозможным и что я навсегда застряну в подвешенном состоянии (мой терапевт и родители могут ручаться за бесчисленное количество раз, когда я звонила им, плача и говоря, что это невозможно).
Вы уже слышали это раньше – это непростая поездка. На дорогах будут неровности, взлеты и падения, и, возможно, еще много падений. Но никогда не соглашайтесь на неопределенность, никогда не думайте, что это нормально, мы можем здесь выжить. Просто существовать – это не значит жить. А жить – вот для чего нужна жизнь!
После 4 госпитализаций, принудительного кормления и обращения к 14 разным психиатрам моя команда взрослых специалистов выписала меня, потому что они не видели, чтобы у меня был прогресс, требующий дальнейшей помощи.
Мой психиатр сказал мне, что в 40 лет я все еще буду страдать анорексией. И моя измученная семья больше не могла бросить мне вызов.
Но они не сдались. Мой отец связался с частным специалистом по расстройствам пищевого поведения.
С помощью этой невероятной женщины и огромной решимости со стороны меня и моей семьи мы доказали, что сомневающиеся ошибались. Мы выиграли. Трофей? Полное выздоровление и шанс жить полной жизнью.
Это требует силы, решимости, мужества, упорного труда, профессионалов, семьи и друзей, и, вероятно, это самое трудное, что вам когда-либо придется делать, но я могу пообещать от всего сердца, что выздоровление стоит каждой слезы, споров и тяжелого дня.
Это возможно, но если бы моя семья потеряла надежду, если бы мой терапевт не был уверен в себе, я бы не писала это сегодня, желая закончить редактирование, чтобы я могла есть пиццу со своей семьей и смеяться до боли в животе.